В 2017 году исполняется 115 лет со дня рождения сортавальского инженера-озеленителя Николая Александровича Югана. Судьба у этого человека была трудной...
В 2017 году исполняется 115 лет со дня рождения сортавальского инженера-озеленителя Николая Александровича Югана. Этому поприщу он посвятил почти 15 лет своей трудовой биографии, многие сортавальцы его вспоминают с глубокой признательностью. Судьба у этого человека была трудной, жизнь не раз испытывала его на прочность...
Родился Николай Юган в 1902 году в семье действительного статского советника, позднее губернатора Иркутской губернии Александра Николаевича Югана. В связи с новым назначением отца семья несколько лет жила в Кишиневе, затем вернулась обратно. Николай заканчивал школу в Петрограде. Из-за отсутствия средств на учебу работал. Его первое образование — курсы красных учителей и работа по ликвидации безграмотности в деревне. Учиться было необходимо. Он поступил в лесной техникум, продолжил обучение экстерном в Лесотехнической академии. Его увлекала музыка, и Николай Юган поступил в Ленинградский музыкальный техникум на оркестровое отделение по классу гобоя. Сезон 1934-1935 годов он играл в симфоническом оркестре комитета радиовещания Новосибирска. На этом его благополучная жизнь закончилась.
С 1930-х годов начались репрессии. В 1935 году Николай Юган был осужден по статье СОЭ (социально опасный элемент) на три года как сын губернатора. На следующий год дело прекратили, но он остался работать в различных отделах Беломорско-Балтийского комбината (ББК) НКВД в Медвежьегорске. Там он совмещал работу с театром при ББК, а с 1940 года по личной просьбе был переведен на постоянную работу в оркестр театра. Театр был преобразован в Республиканский театр музыкальной комедии (театр Музкомедии) при Комитете по делам искусств Карело-Финской ССР.
Музыка их связала
В 1946 году Н.А. Юган вместе с оркестром театра Музкомедии попал в Сортавала. К этому времени он был женат на Ольге Габриелевне Иващенковой, которая приходилась двоюродной сестрой дочери русского композитора Н.А. Римского-Корсакова. Кузины вели активную переписку, и некоторые подробности судьбы музыканта Югана мы узнаем из писем жены, которые хранятся в Региональном музее Северного Приладожья.
Кроме игры на гобое, Н.А. Юган освоил английский рожок, за это ему установили дополнительную оплату в триста рублей в месяц. Он то работал в театре Музкомедии, то уходил на новое место, порой за пределы Карелии.
В письме от 10 апреля 1947 года О.Г. Иващенкова сообщает о муже: «Ник. Ал. (далее — Николай Александрович) продолжает работать в Омске в театре и в симфоническом оркестре на радио, скучает, рвется обратно. Все там не слишком удобно, страшно дорого и вообще мало привлекательно, но для того, чтобы уйти, надо еще найти, куда именно, потому что здесь по-прежнему нет для него музыкальной работы помимо военных организаций, от чего он категорически отказывается».
Супругов звал в Саратовский театр оперы и балета балетмейстер Каменский, но без предоставления жилья. На переезд они не решились, поскольку у них было отдельное жилье в Сортавала в так называемом доме специалиста по улице Карельской, дом 27 (с 1960 г. — дом 31). В конце 1947 года Николай Александрович вернулся в оркестр театра Музкомедии, в котором Ольга Габриелевна временно была концертмейстером. К весне 1948 года театр ожидала реорганизация, масштабное сокращение штатов и репертуара.
Этот факт подтверждает письмо от 17 марта 1948 года: «Теперь все ясно и лучше нечего было и ожидать — Музкомедия почти ликвидирована (из коллектива около 200 человек осталось 32!), то есть превратилась в бродячий балаганчик без стационара. Конечно, ни хор, ни балет не сохранился, а из оркестра оставлен, кажется, лишь струнный квинтет, так что Николай Александрович очутился за флагом со своим гобоем и англ. рожком. В виду того, что сокращения в театрах — бедствие стихийное, конечно, нечего и думать об устройстве в каком-либо другом, и, вероятно, Ник. Ал. придется перейти в оркестр офицерской школы, где я руковожу музыкальной самодеятельностью. Это был бы лучший выход».
16 октября 1948 года Республиканский театр музыкальной комедии был ликвидирован. Супруга жаловалась: «Здесь же такой крошечный городок, что Ник. Ал. по музыкальной части пристроиться больше негде». И вдруг удача: «Николаю Александровичу удалось, наконец, устроиться в коммунальный отдел по зеленым насаждениям. Для души это, конечно, неплохо, но для кармана неважно».
Во главе древесно-цветочного питомника
Древесно-цветочный питомник располагался в северо-западной части города, вдоль улицы Фабричной. Его площадь была семь гектаров. На территории росло более 80 видов деревьев и кустов. В первую очередь было произведено обследование всех имеющихся старых насаждений в городе и окрестностях. Питомнику удалось размножить не только виды, произраставшие на тот момент в городе, но и те, которые выбыли из старых посадок по разным причинам. Из древесных культур — клен, ясени, тополь, ива, лиственница европейская и т.д., из плодовых деревьев одних только яблонь было 20 сортов, много ягодных кустов.
В питомнике занимались интродуцентами — редкими деревьями, выращенными в нашем грунте за пределами их привычного обитания, например, каштан, ракитник, белая акация. К 1960 году в питомнике имелось 120 видов и разновидностей деревьев. Для успешной работы питомника увеличивали не только его площадь, но и расширили парниково-тепличное хозяйство.
Спросом у населения пользовалась рассада цветочных и комнатных растений. В 1950 году было выращено 30 тысяч цветочных ростков. В 1953 году теплицы с паровым отоплением позволили вырастить уже около 70 тысяч корней цветочной рассады.
В теплицах даже был создан уголок тропического леса. На территории питомника был разбит альпинарий, где была представлена флора Индии, Китая, Австралии, Маньчжурии и Америки: лимонник китайский, груша уссурийская, барбарис краснолистный и другие растения.
Работа захватила Н.А. Югана полностью. Он вставал в семь утра. По улице Садовой спускался вниз к так называемой дамбе, по которой до питомника было просто рукой подать.
Жена возмущалась: «Он весь погряз в семенах, шишках и дома повсюду расставлены тарелки с семенами для просушки, скоро есть будет не на чем».
Древесно-цветочный питомник снабжал озеленительным материалом города и поселки Карелии более двадцати лет. В городе Сортавала большая часть рассады высаживалась на клумбы в парке культуры и отдыха, в скверах, на улицах Карельской, Ленина, Кирова и других. В Медвежьегорский питомник отправляли ягодные кусты: крыжовник, черную и красную смородину. Садовод Баранов сообщал, что 30 сортов декоративных деревьев и кустов прижились.
В Сегеже растут тополя, черенки которых — из сортавальского питомника. В столицу республики в середине 1950-х годов «было отправлено более 300 различных деревьев: тополь бальзамический, ива серебристая и другие».Около Вечного огня растут голубые ели. С ними пришлось повозиться. Н.А. Юган к обычной карельской елочке прививал канадскую серебристую ель. Шесть попыток не прижились, седьмая оказалась удачной, после снятия «повязки» деревце стало расти. Выращенные по этому методу деревца отправляли по многим адресам.
Был Сортавала зеленее южных городов
Трудности только подстегивали Н.А. Югана еще больше работать. Попытки вырастить карельскую березу из семян предпринимались в различных регионах Советского Союза. У нашего инженера-садовода это получилось. В 1957 году от дерева, которое росло в дендросаде, взяли семена. На следующий год весной их посеяли. Юган высадил ростки в возрасте четырех лет в открытый грунт, на момент 1961 года растения достигли полутораметровой высоты с явными признаками карельской березы по внешнему и внутреннему строению древесины. В 1967 году саженцы были реализованы, но неизвестно куда.
Опыт Н.А. Югана по выращиванию карельской березы и опыт озеленителя конторы благоустройства города Сортавала А.А. Ишанькиной по использованию этой породы дерева в озеленении населенных пунктов предлагалось применять в практической работе по стране. Руководитель питомника общался с ботаническими садами и опытными станциями, среди них Московский госзеленхоз, Никитский ботанический сад в Крыму. Из городов Сочи, Пермь и Хабаровск, Черниговской и Липецкой областей приходили посылки и бандероли с семенами, ростками, саженцами. Все подвергалось акклиматизации, опытному выращиванию и пересадке на постоянные места. К концу 1960-х годов на территории древесно-цветочного питомника росло более 170 видов, разновидностей и форм. Практический результат — в городе росли 150 видов деревьев и кустов, что в два раза превышает ассортимент, принятый в озеленении южных городов.
Похоже, что даже личное время Николая Александровича было подчинено рабочему ритму. О.Г. Иващенкова так описывает рабочий день мужа: «Ник. Ал. продолжает пропадать на своем питомнике целыми днями, вся работа лежит на нем, приходится помимо своей работы расстанавливать и контролировать неквалифицированных рабочих, писать наряды и заниматься сверх всего еще и продажей рассады и цветов, что совершенно не входит в его обязанности, но что пришлось взять на себя...»
Кроме самого Н.А. Югана, на предприятии работали О.К. Леппянен, Б.В. Кюльмя, Т. Крафт, Б. Лахдескорпи, Л. Лехто.
Корреспондент газеты Илмари Сааринен дополняет характеристику руководителя: «Много труда и времени вложил для увеличения продуктивности питомника инженер-садовод Н.А. Юган, человек, знающий и любящий свое дело. Он внес ряд ценных предложений, работает по изучению и изменению растений, ведет учет и хорошо знает особенности растений, регулярно посылает в Географическое общество Академии наук свои фенологические наблюдения, следит за сроками цветения, распускания листьев и их опадания и т.д.» За свою самоотверженную работу «он был премирован путевкой на ВСНХ (прим. — Высший совет народного хозяйства). И вчера уехал совсем неожиданно».
Несмотря на успехи, достаточного внимания со стороны вышестоящих руководителей коммунального отдела не уделялось. Их частая смена не способствовала стабильности в работе, невозможно было получить отпуск и путевку в санаторий, что предписывалось Югану врачами.
Любимым сквером горожан был дендропарк в южной части улицы Карельской. В 1947-1948 годах начались работы по благоустройству большого участка городской территории. Были высажены в два ряда липы, став его естественной оградой. В 1949 году архитектор Р.Б. Корнев составил проект сквера, а двумя годами позже техник коммунального отдела А.А. Ишанькина составила проект культурно-просветительного сквера, в котором можно было увидеть цветущие и декоративные редкие виды деревьев и кустарников.
Дендросад был заложен в 1952 году, руководство над ним было передано Н.А. Югану. Вначале были высажены 62 породы деревьев — береза карельская, тополь пирамидальный, туя и другие. Ежегодно шло пополнение коллекции вплоть до 1962 года, когда количество видов выросло до 77.
С годами дендросад пришел в запущенное состояние. Ныне учащиеся школы № 1 понемногу ухаживают за ним.
На пенсии
В 1962 году Н.А. Юган вышел на заслуженный отдых. Он занимался привычным делом на общественных началах. Посадки санатория «Сортавальский», у военного госпиталя и парткабинета, любимого дендропарка изучались, результаты фиксировались и фотографировались. Он вел фенологические наблюдения за птицами, растениями, водоемами. В фондах музея находится несколько тематических фотоальбомов. Занимался просветительной работой, писал статьи в газету, переписывался с К.А. Андреевым, карельским биологом.
Н.А. Юган ушел из жизни 24 февраля 1976 года, похоронен на старом русском кладбище. После его ухода город потерял энтузиаста, труженика и патриота. В 1980-е годы закрылся древесно-цветочный питомник. На его месте встали дома улиц Победы, Дружбы народов.
Может быть, у кого-то сохранились фотографии питомника, его работников? Эти фотодокументы важны музею для дальнейшего изучения темы.
Зеленый наряд Сортавала — результат кропотливого труда нес-кольких поколений озеленителей и ландшафтных архитекторов, в том числе советского времени. Очень жаль, что современные вырубки зеленых насаждений города ведутся хаотично, что меняет облик города не в лучшую сторону. Может, пора вспомнить опыт нашего земляка Николая Александровича Югана?
Е.М. Корниченко, главный хранитель Регионального музея Северного Приладожья;
В.О. Рыстов, редактор альманаха «Сердоболь»