«Может быть, мы всё равно вандалы»: февральские гости арт-резиденции Сортавала подвели итоги первого этапа работы.
Арт-резиденция – место, куда приезжают представители творческих профессий, чтобы реализовать свой проект. Художники обмениваются опытом, вдохновляют друг друга и вместе создают творческую атмосферу. В России есть более десятка резиденций разного формата, и у нас в Сортавала расположена одна из них.
Гости февраля – Александра Хохлова и Дмитрий Ренгольт – творческое объединение стрит-арт художников из Омска. Они рисуют на стенах, создают объемные объекты и инсталляции, и всячески интегрируют стрит-арт («уличное искусство») в городскую среду городов России и мира.
Свой проект они будут осуществлять в два этапа. Сейчас состоялась разведывательная экспедиция – сбор материала и знакомство с местной культурой, а летом художники вернутся на роспись объекта.
О творческом процессе февральской арт-резиденции рассказывает Александра Хохлова.
– Мы занимаемся уличным искусством. Наша художественная практика достаточно обширная и варьируется от каких-то микро-внедрений в городскую среду (приклеивания стикеров, интегрирования табличек, постеров) до чего-то монументального – росписей стен, создания мозаик, рельефов.
Когда увидели заявку в Сортавала, мы не знали о существовании такого города. Есть сайты, где публикуются разные возможности для художников. Когда мы увидели арт-резиденцию в Сортавала, стали гуглить, что это такое, и увидели, что это город на берегу Ладожского озера, рядом с границей Финляндии. Смотрели на карту, думали – «вау!». Мы из Сибири, у нас вообще просто степь, нет никаких возвышенностей, и мы очень любим приезжать в места, где есть горы, поэтому мы отправили заявку.
Изначально мы хотели поисследовать город и поискать места, где теоретически может быть стрит-арт – поверхности домов, заброшенные вывески, придумать какие-то сюжеты или персонажей, которые можно вписать в эти места.
Резиденция, конечно, очень короткая – 10 дней, только успеваешь понять, что происходит. Мы первые дня 3-4 просто ходили по городу и смотрели, что вообще тут есть. Нас очень завлекали разные рельефы на домах: деревья, трехлистники. Почему-то мы везде начали замечать именно цветочные орнаменты: в дверных ручках, калитках, решетках, лепестки на стенах домов. Даже кирпичи на домах стали складываться в еловые узоры, а в обычных решетках нам стали мерещиться какие-то цветы, растения, листья папоротника.
Параллельно мы обращали внимание на разные поверхности, на которых теоретически можно что-то нарисовать. Далее стали пробовать делать зарисовки: брали элементы из городского пространства, и они превращались в каких-то персонажей. Какие-то скалы начали оживать, даже логотип на ключе нашего номера превратился в «коллаборацию» с валиками и карандашами. Так наблюдение конвертируется в рисунки. Потом начали пробовать накладывать эти эскизы на стены.
Все наброски мы оформили в зин («полужурнал», от англ. «magazine» – «журнал»), назвали его «Калитки», потому что слово «калитка» вокруг звучало постоянно, мы слышали его каждый день. Для нас оно стало своеобразным якорем, ассоциацией с Сортавала. Это стало материальным завершением нашей резиденции.
– На Сортавала вы вышли, только потому что у нас есть арт-резиденция, правильно?
– Да, мы раньше не слышали о таком городе. Это, на самом деле, уникальное место, арт-резиденция: во всей России всего около 10 резиденций, из которых часть, может быть, уже закрылась. То есть на огромную страну всего лишь 10 точек на карте, и вы – одна из них, это очень круто. Я не знаю, ценят ли подобный проект местные жители, но это просто нереально, это супер-возможность совершать такой культурный обмен, узнавать что-то новое.
– Что вам понравилось у нас в городе?
– Нам понравилось, что он компактный, что можно обойти его пешком. Очень кайфанули с калиток. И, на самом деле, 10 дней – это очень мало, сложно сформировать мнение о городе за такой срок.
– Большинство ваших работ украшают на советские панельки, которые часто довольно чистый шаблон для росписи, а у нас в историческом городе у многих зданий самобытная история, которую сложно чем-то дополнить.
– Мы не претендуем на то, чтобы что-то делать на исторических зданиях, и мы понимаем, что очень сложно как-то их дополнить, не испортив. Скорее всего, это будет неуместно. Поэтому будем искать те поверхности, где это будет уместно, какие-то трансформаторные будки, или что-то еще, мы очень ценим историческую часть.
– Летом вы планируете вернуться на роспись объекта. Вам дали адреса, где потенциально можно разместить стрит-арт?
–Да, мы ведём переговоры с начальной школой. У них на территории есть будка или подстанция, как это правильно назвать, с электрокоммуникациями – нам предложили что-то с ней сделать. Мы будем думать над эскизами, и если всё сойдется, то есть если у нас получится придумать классный эскиз, а ребятам из школы он понравится, и все будет согласовано, то мы приедем летом и реализуем какую-то идею в масштабе, появится роспись.
– Во время презентации вы произнесли фразу «Может быть, мы все равно вандалы, я не знаю». Пришли ли вы для себя к какому-нибудь ответу на этот вопрос?
– Если смотреть с точки зрения закона, мы – вандалы, что касается каких-то несогласованных вещей. Но если это большие фасады и работы – это все легально, это все согласовано, а когда мы оставляем какие-то таблички в городском пространстве, тут уже, получается, вандалы.
– Сталкивались ли вы с негативной реакцией на ваши граффити со стороны горожан?
– Мы не занимаемся граффити. Граффити – это больше субкультура, завязанная на шрифтах, на написании своего имени. Это шрифтовые композиции, нарисованные баллончиком, это спорт ради адреналина. Мы же делаем какие-то мирные внедрения наших персонажей в пространства. У нас достаточно добрый вайб («атмосфера»), поэтому мы редко встречаем негативную реакцию. Еще мы достаточно аккуратны – мы стараемся искать тихие спокойные места.
Виктор Иванов
фото Социально-культурный Молодёжный Центр