Уникальный уголок земли на границе старой Швеции и русского Севера.
Любоваться бескрайними просторами тайги, взбираться на высокие скалы и хребты, продираться сквозь густые заросли ельника в поисках потаённого озерка, собирать в лесах полные корзины грибов и сочных ягод, рыбачить, плескаться в лодке на гребне могучей волны, бороздить просторы суровой Ладоги в поисках клыкастого судака или зубастой щуки, - всё это уникальные особенности отдыха в Карелии. И не побывать на берегу живописного озера самого удивительного происхождения, которого и на карте нет - на Мраморном, - невозможно, считай – и не жил вовсе.
Когда-то в этих краях проходила граница старой Швеции и русского Севера.
Озеро Мраморное (мраморный карьер) расплескалось вблизи старинного города Сортавала, что раскинулось по берегам самого большого озера в Европе – Ладожского. Шведы, а затем финны в своё время называли этот город Сордавалла, что предположительно означает «чёрт, вали». Есть и другой перевод. Славяне открыли для себя Карелию ещё в VII -VIII веках, когда ватаги охотников – промысловиков добывали зверя. Посёлки не раз подвергались набегам норвежских, датских, шведских пиратов – викингов. В IX веке Карелия попала под власть Новгорода. В XIII веке новгородский князь Александр Невский с отрядом в триста ратников прошёл лыжным походом на карелов и финское племя емь. Дружина преодолела сотни км тайги и разбила противника, закрепив карельские земли за Великим Новгородом. Местные жители занимались охотой и рыболовством, знали медь и бронзу, делали железные орудия труда. Сообщались озёрами и реками на лодках, выдолбленных из прочных пород дерева.
Во времена Екатерины II пограничный городок назвали Сердоболь, губернатором Олонецкой губернии царица назначила прославленного поэта Г. Р. Державина. Полвеком ранее северное Приладожье было возвращено России в результате доблестной победы над Швецией в ходе Северной войны 1700 – 1721 годов императором Пётром I. Царь, изумлённый богатством лесов, рек, озёр и недр земных, основал Петрозаводск, что на Онеге, построил крупные железоделательные заводы, открыл первый в стране лечебный курорт и распорядился открывать природные кладовые да рачительно ими распоряжаться. Часть земель вместе с городом Сердоболь (Сортавала) Пётр передал во владение фельдмаршалу Бутурлину. Князь, понимая огромную ответственность, усердно выполнял царский указ и собирал людей для добычи камня, которого на вверенных ему территориях неслыханное обилие и разнообразие. Так недалеко от города Сортавала образовался посёлок Рускеала на реке Русколке, где шведы с давних времён вели добычу мраморных руд. Русский люд, несмотря на суровый климат, обживал берега Ладожского озера и множества других озерков и речек, в том числе и речки Русколки, возле которой образовался мраморный каньон. Со временем появились добротные дома, церкви, почтовый тракт. Здесь же стояла русская пограничная батарея. Шведы не раз пытались вернуть потерянные кладовые, да терпели неудачу. Пограничные земли Северного Приладожья много раз становилось мишенью для политических и военных столкновений между Швецией, Финляндией и Россией.
Впервые упоминание о местечке Рускеала приходится на налоговые книги 1500 года на шведском языке. Поселенцы основали посёлки между рекой Русколкой, переименованной позднее в Тохмайоки, и мраморной горой Конткасемяки, где и трудились рудокопы.
Карело – финский эпос «Калевала», а также новгородские летописи, повествуют об освоении людьми скалистых и мало пригодных для возделывания земель задолго до шведской колонизации. В 1113 году новгородцы выстроили в устье реки Волхов первую на Руси каменную крепость Ладогу (ныне Старая Ладога), так необходимую в борьбе со шведами за выход в Ладожское озеро, в реку Неву и в Финский залив Балтики. Со временем здесь появились посёлки – городища с каменными постройками, монастыри, например, Валаамский и Соловецкий. Многие карьеры по добыче мрамора и гранита разрабатывались монахами.
В период сплошного оледенения глубина материкового льда составляла одну тысячу метров. Вся Карелия тогда покрылась плащом ледниковых валунных наносов. После таяния льдов, примерно 16 тыс. лет назад, горный массив сохранился и по сей день в неизменном виде. В результате извержения вулканической магмы к имеющимся минералам прибавились новые уникальные породы. И всё это разноцветное богатство можно увидеть на берегах Мраморного озера, образованного в котловане с глубиной разреза до 200 метров. В окружении изысканной каменной роскоши возникает ощущение, как будто волшебным образом оказался в гостях у хозяйки Медной горы.
Строительный и облицовочный камень доставлялся в новую столицу Санкт – Петербург водным путём через Ладогу, реками Свирь, Вуокса и Нева. С берегов Онеги помимо железных руд везли гранит и вновь открытые зелёный и малиновый кварциты, так называемые шокшинские порфиры. Пётр I из карельского гранита возводил каналы и крепости Кронштадскую и Шлиссельбургскую. Архитекторы Растрелли, Воронихин, Росси, Стасов, Монферран использовали эти материалы при строительстве и в отделке Зимнего, Екатерининского, Михайловского, Мраморного дворцов, Эрмитажа, Петропавловской крепости, Адмиралтейства, Казанского и Исаакиевского соборов и др. Из России камень везли в Париж для изготовления саркофага Наполеона, в Лондон и в Нью – Йорк. Мавзолей Ленина, брусчатка на Красной площади, храмы Кремля, могила неизвестного солдата, национальная библиотека, музей им. Пушкина, метрополитен и многое другое облицовано карельским камнем.
Но вернёмся на Мраморное озеро. Последними добытчиками мрамора на горе Конткасемяки в посёлке Рускеала были финны. К концу Второй мировой войны северное Приладожье в очередной раз вернулись в состав России. Перед своим уходом финны затопили рускеальский карьер. Со временем воды в карьере прибавилось: сквозь расщелины и гроты подземными потоками сюда просочилась вода из родников, речек и многочисленных озёрков. Вот так каньон превратился в необычайной красоты озеро – нарядное, величественное, с белоснежными берегами. На географической карте его не найдёшь. Ощущение, что ты попадаешь в роскошный мраморный дворец под открытым небом. В заброшенных гротах и штольнях круглый год живут летучие мыши, песчаные участки берегов обсыпаны гнёздами ласточек, на кочкарнике нашли пристанище утки и чайки. Здесь останавливаются на отдых перелётные птицы.
Возле Мраморного озера журчит речка Русколка, а ныне Тохмайоки, неглубокая порожистая, с быстрым течением, обычная для русского севера. Известна она не только своей замечательной древней историей, где много веков назад поселились первые жители, но и живописными порожистыми водопадами, знаменитыми ещё и тем, что здесь снимался популярный фильм режиссёра С. Ростоцкого «А зори здесь тихие». Именно в таком водопаде в холодной сентябрьской воде купалась героиня фильма Женька Комелькова, задорно напевая: «Расцветали яблони и груши». А если учесть, что вода в здешних местах холодная, а съемки проходили осенью, то досталась актрисе незавидная доля, не только по сюжету, но и наяву.
Вода в речке рыжеватая, поскольку русло пробивается сквозь скалы с обильным выходом меди. Тихоструйные верховья Русколки прозрачны и чисты, но дальше, насытившись рудами, она приобретает ржавчинный оттенок. Отдохнув от бесконечных скачков через крутые перекаты в обширной заводи, вода звонко струится сквозь узкую горловину, ускоряя торопливый бег, переваливается через бурые камни, вспенивается бурунами, грозно клокочет и озорно плещется меж гранитных валунов. Зажатая в каменные тиски стремнина рвётся на простор и, вскипая, бурно вырывается из узкого каменного узилища.
Неудержимый каскад воды пробивается к каменному уступу и с грохотом обрушивается в очередной котёл, лихо завихряясь в водовороте. Здесь течение переводит дух, спокойно растекаясь вольными струями в каменной чаше. И так десятки верст по течению, рождённая от робкого подземного ключа, преодолевая пороги и котловины, питаясь лесными ручейками и протоками, бежит таёжная речка Тохма к большой воде.
День подходит к концу, путешествие на Мраморное озеро заканчивается. Дневной жар спадает, и прохладные тени ложатся на остывающие скалы. Над водой мельтешат мошки, гудят слепни. По заводям бегут круги и слышится чмокание. Это рыбы вышли на кормёжку на вечерней зорьке, подбирая упавших в воду насекомых. Ветер стихает, в природе замирение, и лишь беспрестанно клокочут немолчные перекаты речки Русколки.
Как много загадочного и увлекательного обнаружилось в укромном уголке земли! Какая удивительная, многовековая история протекала на крошечном пятачке мало известного участка границы старой Швеции и русского Севера! Потомки первых переселенцев, связавших свою жизнь с добычей камня, раскапывают теперь другую мраморную гору. Но прославленные произведения архитектуры их предков будут вечно напоминать о деле рук многих поколений мастеров. И хочется низко поклониться безвестным труженикам мраморного карьера, ставшего ландшафтным произведением природы и уникальным памятником культуры русского Севера.
Наталья Морсова.